О как же до безумия приятен этот сладкий, отдающий железом вкус стекающей по твоим зубам крови. Она так тепло и сладко убаюкивает твое разбушевавшееся сознание, обнимая твои сочные губы, а затем горячей горной рекой стекая на подбородок, грудь и, гроздьями капель, падая на раскаленную от жара охоты землю. Час этого старого лося настал. Конечно же, здоровое, молодое, полное сил животное и стае то поймать не легко, а вот раненое, измученное старое животное, истощенное на столько, что и шага ступить не может - пожалуйста. Тем не менее его мяса оказалось достаточно для того, чтобы утолить свой легкий голод. Волк даже скорее перекусил не из-за голода, а из-за наличия легкой добычи. По крайней мере съел он только часть потрохов. В основном только в крови вымазался, что, самому волку было очень приятно.
Но, эту приятнейшую идиллию трупа добычи и ее мучителя, жравшего его еще живым, прервала вонь чужака. Ну как чужака, по правде сказать, Лайонел и сам был на чужих территориях, даже имел наглость своровать еще живую добычу, но он уже считал все здесь своим, а этот чужак не только прервал его ритуал расправы, так еще и посягает на то место, где уже черный господин выбрал место для отдыха.
-Деееееееееееееееерьмооооооооо- протянул волк хрипловатым голосом, с каплей усмешки и облизнул свои клыки
- Ты - Дерьмо.- утвердительной интонацией сказал волк белой тряпке, что стояла неподалеку.
- Таким как ты нельзя нарушать мою идиллию, смерд. Ты всего лишь презренная туша дерьма, слоняющаяяся без дела, словно кабанье говно в проруби... Ох как же сладко для черного было говорить это, ох как же хорошо. Черт, это именно то,  что ему хочется. Волчья кровь, дрянная кровь, кровь о которой никто не зватится из-за жалости его носителя....
-Ну же, покажи..... с нетерпеливой дрожью в голосе прорычал Лайонел -покажи, что у тебя внутри...

Отредактировано Лайонел (2014-04-05 19:42:45)

Асмодею порой казалось, что у него была ментальная связь с Лайонелом. Иначе как объяснить то, что он раз за разом безошибочно находил друга, когда они даже словом не обмолвились о будущей встрече? Вот и сейчас, неслышно ступая по земле и пригнув голову к земле, волк покорно отдался своей интуиции, позволяя вести себя. Он уже заступил за границу одной из здешних группировок, но ему было абсолютно все равно; эти жалкие добросердечные шавки не смогут противостоять даже неполноценному волку. Другое дело – стая Смерти, которая стоила хоть чего-то и не была настолько ущербной. Однако же одиночка был рад тому, что за это время ему пока еще никто не встретился. Они будут только отвлекать от поставленной цели. Шестое чувство подсказывало Асмодею, что где бы ни был Лайонел, он наверняка нарывается на хорошенькую потасовку, как обычно. А пропустить это зрелище было настоящим грехом, коего альбинос не собирался совершать.
Остановившись и принюхавшись, самец ощутил, что сквозь вонючие следы здешних обитателей пробивается столь знакомый запах, который он мог бы различить среди тысячи других. Чуть ли не упершись носом в землю, белый пошел по тонкой ниточке следа, который становился все отчетливее. Она-то и привела его к границе между двумя стаями, открытой местности, где все просматривалось, как на ладони. Подняв голову, волк прищурился и различил вдали два нечетких пятна, резко контрастирующих между собой, одним из которых, по всей вероятности, и был Лайонел. За шумом реки Асмодей не мог различить, о чем они разговаривают, но не питал иллюзий насчет темы беседы. Настроение его заметно приподнялось из-за того, что он смог разыскать друга, и он размеренной рысцой потрусил по направлению к сородичам.
Замедлившись на подходе, вскоре он и вовсе перешел на шаг, неспешно подходя к Лаю. Широкая ухмылка, обнажающая клыки, блеснула на морде одиночки, когда он узнал белую фигуру. Это был его сравнительно недавний знакомый, с которым, помнится, в прошлый раз у них состоялся очень занимательный и поучительный разговор. Что ж, если так, то теперь белоснежный еще больше был рад тому, что на горизонте вырисовывается возможность задать хорошую трепку. На этот раз, так уж и быть, большинство работы он отдаст Лайонелу, позволив ему насладиться кровью противника.
– Смотрю, времени зря ты не теряешь, брат, – не убирая с морды ехидную усмешку, покосился на черного альбинос. – Да будет тебе известно, что я…  уже имел опыт общения с этим отродьем, – теперь же красные глаза Асмодея отражали только обжигающий холод и крайнее презрение, будто он смотрит на нечто, недостойное даже склониться к его лапам, замарав их. Он действительно презирал врага и вместе с тем чувствовал, как внутри поднимается горячая волна ярости, толкая его на атаку. Однако волк застыл на месте, словно каменное изваяние, не смея сдвинуться с места до тех пор, пока Лай не даст знак.
Ах, нечестно сразу двоим нападать на одного? Одиночка мысленно фыркнул, потешаясь над устоями морали. Любые законы созданы для того, чтобы их нарушать, и моральные у него стояли на первом месте в приоритете. Он наслаждался всем безнравственным, будучи абсолютно аморальным созданием. И прямо сейчас Асмодей предвкушал то, как вместе с Лайонелом будет драть этого выродка, возомнившего о себе слишком много,
Предстоит то еще зрелище.

Отредактировано Asmodeus (2014-04-05 23:39:37)